Иван Тупицын, заместитель руководителя направления «Внешние мероприятия» АНО «КЭП»
Российско-китайская программа освоения Луны в публичном поле остаётся в тени американской Артемиды. Тем не менее, говоря об этих двух проектах, возникает большой соблазн их сравнить, но делать этого не стоит.
В первую очередь хотелось бы взглянуть на документы через призму международного права. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о сотрудничестве в области создания Международной научной лунной станции (МНЛС) было подписано в ноябре 2022 г. и вступило в силу в июле 2024 г. Договор разработан для создания организационно-правовой основы для взаимовыгодного сотрудничества между странами в конкретных областях, относящихся к созданию МНЛС.
В документе закреплены конкретные шаги и распределены полномочия сторон при создании станции: определены области и формы сотрудничества, распределено финансирование, решены вопросы охраны интеллектуальной собственности и обмена информацией, установлены меры охраны технологий, порядок распределения ответственности, налоговое и таможенное регулирование, а также вопросы разрешения споров. Структурно и исходя из поставленных целей Соглашение о МНЛС больше похоже на Соглашение о МКС.
Лунную станцию будут создавать в три фазы:
1.первая включает в себя исследование Луны, проектирование МНЛС и места её размещения, отработка технологий мягкой посадки;
2.вторая разделяется на два этапа. На первом этапе будет создан центр управления станцией, обеспечена доставка тяжелых грузов, начнутся совместные операции. На втором этапе будут проходить работы по конструированию, созданию модулей станции и наладке систем жизнеобеспечения;
3.на третьей фазе будет осуществляться эксплуатация станции, её совершенствование, а также освоение Луны.
Отличия от Соглашения «Артемида», о котором на страницах КЭП уже писала руководитель направления «Конкурсы и гранты» АНО «КЭП» Марина Мунтян, очевидны:
¾правовая природа соглашения о МНЛС не вызывает сомнения, это самый настоящий международный договор по смыслу Венской конвенции 1969 г.;
¾соглашение о МНЛС закрепляет конкретный порядок действий и регулирует отношения сторон в части реализации проекта, а не перечисляет принципы сотрудничества, как «Артемида».
Китайско-российский подход не нашел такой поддержки как проамериканская программа: о своём участии в МНЛС заявили 12 государств. При этом свои планы международным договором закрепили лишь Россия и Китай; остальные страны, например Беларусь или Азербайджан, договорились о сотрудничестве лишь на уровне национальных космических агентств.
К сожалению, о возможных успехах в продвижении МНЛС на международном уровне говорить преждевременно. Самостоятельно обеспечить все этапы создания станции могут только Россия и Китай. У остальных присоединившихся стран нет достаточного опыта и собственных технологий. Закономерным шагом развития МНЛС стало бы присоединение Индии к Соглашению в качестве полноправной стороны. Но пока она развивает свою лунную программу и лишь проявляет интерес к российскому проекту создания ядерной энергетической установки на естественном спутнике. Возможно, Нью-Дели останавливает факт участия недружественного для них Пакистана в проекте создания российско-китайской стации.
Стоит заметить, что развитие сотрудничества по проекту МНЛС предполагает не только межгосударственные связи. Используемый в соглашении термин «международный партнёр» включает в себя, среди прочих организаций, юридические лица, которые принимают участие в проекте по созданию станции. Так, в конце января китайское космическое агентство допустило участие коммерческой компании STAR.VISION Aerospace Group Limited в реализации миссии «Чанъэ-8». Предполагается, что компания STAR.VISION совместно с Чжэцзянским университетом и Ближневосточным техническим университетом (Турция) будет разрабатывать двух роботов для исследования лунной поверхности. Сама миссия «Чанъэ-8» будет осуществляться в рамках 1 этапа II фазы создания МНЛС.
Но это далеко не единственный пример участия коммерческих организаций в подготовке лунных миссий. 14 февраля Китайское агентство по пилотируемым космическим полетам объявило тендер на создание спутника ДЗЗ Луны, который будет использоваться при высадке первых тайконавтов. Формулировки тендера предполагает, что в проекте могут участвовать коммерческие организации, хотя и с ограничениями. К проекту также присоединилась оманская космическая компания Oman Lens, которая во взаимодействии с китайскими коллегами уже создавала оманский оптический спутник с искусственным интеллектом.
Представляется логичным, что Соглашение о МНЛС является более удобным механизмом сотрудничества при реализации проекта на Луне (в данном случае строительства станции). Смогут ли разрушить этот механизм возможные предложения Дональда Трампа об участии России в программе «Артемида»? На этот вопрос уже ответил директор АНО «КЭП» Валентин Уваров в своей статье «Хотят ли русские Луны?». От себя хочется лишь добавить, что на фоне публикаций о возможном пересмотре администрацией Трампа «Артемиды», совместный с Китаем проект МНЛС выглядит более надёжным и перспективным.
В международно-правовом смысле утверждать, что Соглашение о МНЛС является альтернативой Соглашению «Артемида», некорректно. В политическом смысле можно говорить о формировании двух конкурирующих «лунных блоков»: российско-китайского и проамериканского. Россия и Китай решили создать надёжную правовую базу для своего сотрудничества, осознавая все выгоды совместной работы. Другие государства тоже это понимают, поэтому участие Индии и иных крупных игроков в том или ином проекте лишь вопрос времени. Однако в блоковом развитии космоса нет перспектив: попытки догнать и перегнать конкурента требуют серьёзных научно-технических и финансовых вложений, что истощают все стороны. Смогут ли ключевые государства, занимающиеся освоением космоса, договориться и совместно заниматься освоением Луны? Если такой проект будет интересен и выгоден всем, то смогут. Будем надеяться, что хотя бы в далекой перспективе его получится реализовать.
Российско-китайская программа освоения Луны в публичном поле остаётся в тени американской Артемиды. Тем не менее, говоря об этих двух проектах, возникает большой соблазн их сравнить, но делать этого не стоит.
В первую очередь хотелось бы взглянуть на документы через призму международного права. Соглашение между Правительством Российской Федерации и Правительством Китайской Народной Республики о сотрудничестве в области создания Международной научной лунной станции (МНЛС) было подписано в ноябре 2022 г. и вступило в силу в июле 2024 г. Договор разработан для создания организационно-правовой основы для взаимовыгодного сотрудничества между странами в конкретных областях, относящихся к созданию МНЛС.
В документе закреплены конкретные шаги и распределены полномочия сторон при создании станции: определены области и формы сотрудничества, распределено финансирование, решены вопросы охраны интеллектуальной собственности и обмена информацией, установлены меры охраны технологий, порядок распределения ответственности, налоговое и таможенное регулирование, а также вопросы разрешения споров. Структурно и исходя из поставленных целей Соглашение о МНЛС больше похоже на Соглашение о МКС.
Лунную станцию будут создавать в три фазы:
1.первая включает в себя исследование Луны, проектирование МНЛС и места её размещения, отработка технологий мягкой посадки;
2.вторая разделяется на два этапа. На первом этапе будет создан центр управления станцией, обеспечена доставка тяжелых грузов, начнутся совместные операции. На втором этапе будут проходить работы по конструированию, созданию модулей станции и наладке систем жизнеобеспечения;
3.на третьей фазе будет осуществляться эксплуатация станции, её совершенствование, а также освоение Луны.
Отличия от Соглашения «Артемида», о котором на страницах КЭП уже писала руководитель направления «Конкурсы и гранты» АНО «КЭП» Марина Мунтян, очевидны:
¾правовая природа соглашения о МНЛС не вызывает сомнения, это самый настоящий международный договор по смыслу Венской конвенции 1969 г.;
¾соглашение о МНЛС закрепляет конкретный порядок действий и регулирует отношения сторон в части реализации проекта, а не перечисляет принципы сотрудничества, как «Артемида».
Китайско-российский подход не нашел такой поддержки как проамериканская программа: о своём участии в МНЛС заявили 12 государств. При этом свои планы международным договором закрепили лишь Россия и Китай; остальные страны, например Беларусь или Азербайджан, договорились о сотрудничестве лишь на уровне национальных космических агентств.
К сожалению, о возможных успехах в продвижении МНЛС на международном уровне говорить преждевременно. Самостоятельно обеспечить все этапы создания станции могут только Россия и Китай. У остальных присоединившихся стран нет достаточного опыта и собственных технологий. Закономерным шагом развития МНЛС стало бы присоединение Индии к Соглашению в качестве полноправной стороны. Но пока она развивает свою лунную программу и лишь проявляет интерес к российскому проекту создания ядерной энергетической установки на естественном спутнике. Возможно, Нью-Дели останавливает факт участия недружественного для них Пакистана в проекте создания российско-китайской стации.
Стоит заметить, что развитие сотрудничества по проекту МНЛС предполагает не только межгосударственные связи. Используемый в соглашении термин «международный партнёр» включает в себя, среди прочих организаций, юридические лица, которые принимают участие в проекте по созданию станции. Так, в конце января китайское космическое агентство допустило участие коммерческой компании STAR.VISION Aerospace Group Limited в реализации миссии «Чанъэ-8». Предполагается, что компания STAR.VISION совместно с Чжэцзянским университетом и Ближневосточным техническим университетом (Турция) будет разрабатывать двух роботов для исследования лунной поверхности. Сама миссия «Чанъэ-8» будет осуществляться в рамках 1 этапа II фазы создания МНЛС.
Но это далеко не единственный пример участия коммерческих организаций в подготовке лунных миссий. 14 февраля Китайское агентство по пилотируемым космическим полетам объявило тендер на создание спутника ДЗЗ Луны, который будет использоваться при высадке первых тайконавтов. Формулировки тендера предполагает, что в проекте могут участвовать коммерческие организации, хотя и с ограничениями. К проекту также присоединилась оманская космическая компания Oman Lens, которая во взаимодействии с китайскими коллегами уже создавала оманский оптический спутник с искусственным интеллектом.
Представляется логичным, что Соглашение о МНЛС является более удобным механизмом сотрудничества при реализации проекта на Луне (в данном случае строительства станции). Смогут ли разрушить этот механизм возможные предложения Дональда Трампа об участии России в программе «Артемида»? На этот вопрос уже ответил директор АНО «КЭП» Валентин Уваров в своей статье «Хотят ли русские Луны?». От себя хочется лишь добавить, что на фоне публикаций о возможном пересмотре администрацией Трампа «Артемиды», совместный с Китаем проект МНЛС выглядит более надёжным и перспективным.
В международно-правовом смысле утверждать, что Соглашение о МНЛС является альтернативой Соглашению «Артемида», некорректно. В политическом смысле можно говорить о формировании двух конкурирующих «лунных блоков»: российско-китайского и проамериканского. Россия и Китай решили создать надёжную правовую базу для своего сотрудничества, осознавая все выгоды совместной работы. Другие государства тоже это понимают, поэтому участие Индии и иных крупных игроков в том или ином проекте лишь вопрос времени. Однако в блоковом развитии космоса нет перспектив: попытки догнать и перегнать конкурента требуют серьёзных научно-технических и финансовых вложений, что истощают все стороны. Смогут ли ключевые государства, занимающиеся освоением космоса, договориться и совместно заниматься освоением Луны? Если такой проект будет интересен и выгоден всем, то смогут. Будем надеяться, что хотя бы в далекой перспективе его получится реализовать.